Новости – Общество
Общество
«Никто нам дом не вернет»
Фото: Анна Чудакова / «Русская планета»
История и судьба заброшенных усадеб в Севастополе
17 декабря, 2015 13:46
10 мин
В Крыму много разных заброшенных усадеб, в которых раньше жили греки, немцы, русские, татары, но восстанавливать их пока не спешат. Лишь некоторые энтузиасты пытаются реконструировать исторические здания, остальные памятники архитектуры находятся в забвении. Корреспондент РП посетила останки былого великолепия.
История Черноречья начинается еще в античные времена. Тут были найдены таврские погребения, стоянки эпохи бронзы, сделаны находки римского времени. О селе корреспонденту «Русской планеты» рассказал крымский историк Александр Пилипенко.
– Вероятнее всего, это селение образовалось в XV веке. До 1945 года оно называлось Чоргун. История происхождения этого названия покрыта тайной, но можно предположить, что возникло оно от искаженного слова «чарган» или «чергов», что в переводе означает «войсковой отряд», «стража», «ополчение». Парадокс села заключается в том, что, несмотря на течение реки и наличие башни в верхней ее части, часть села, находящаяся внизу реки, называется Верхний Чоргунь, а вверху — Нижний Чоргунь. Возможно, это связано с тем, что в Нижнем Чоргуне была большая постройка, то есть что-то такое, что люди воспринимали как верхнее, и отсюда пошло название. Для того чтобы подтвердить или опровергнуть эту версию, необходимо проводить раскопки и собирать доказательства в верхней части реки — Нижнем Чоргуне.
Фото: Анна Чудакова / «Русская планета»
Турецкий путешественник Эвлия Челеби, который странствовал по Крыму в 1666 году, в своей книге о путешествиях «Крым и сопредельные области» написал о Чоргуне: «…Деревня с садами, виноградниками, ста пятьюдесятью домами, крытыми черепицей, одной баней и одной соборной мечетью. Между прочим, перед домами жителей Чоргане Мустафы-аги и также Ахмеда-аги, у которых мы гостили, есть большая башня с железными воротами и подъемным мостом…».
Именно эта Чоргуньская башня — единственный исторический памятник, сохранившийся до наших дней. Существует несколько версий ее появления. По одной из них, это восточная башня позднего турецкого происхождения, по другой — феодоритская башня, построенная греками-феодоритами для защиты от генуэзцев, по третьей — западная башня ранней постройки генуэзцев. Этой же версии придерживался немецкий и русский ученый-энциклопедист XVIII–XIX веков Петер Паллас, который полагал, что строительство башни относится к XIV–XV векам: «Высокая, крепко сложенная из тесаных камней восьмиугольная башня в Чоргуне, по преданию, была построена жившим здесь турецким пашой для защиты близлежащих деревень от разбойников».
Примечательно, что Чоргуньская башня — последний памятник архитектуры, построенный до присоединения Крыма к России.
– Достоверно известно, что рядом с башней располагалось имение высокопоставленного вельможи, — рассказывает корреспонденту «Русской планеты» севастопольский экскурсовод Александра Осипова. — Возможно, этот дом принадлежал чоргуньскому кадию (судье) Кара-Ильязу (Черный Илья), имя которого сохранилось в названии Каралезского ущелья, а должность — в других топонимах: Кади-Кой (Кадыковка, деревня судьи). Большой деревянный дом был обнесен галереей и пристроен к этой башне. Вход в башню располагался на специальном парапете примерно на уровне третьего этажа. Нижний этаж занимала цистерна для воды, остальные помещения использовались для проживания. В самой башне бойницы не предусмотрены, но вместо них для обороны можно было использовать маленькие оконца, расположенные по ее периметру. После присоединения Крыма к России в 1786 году эта усадьба была пожалована известному ученому, географу, исследователю Крыма, вице-губернатору Карлу Габлицу, в которой он жил до 1802 года.
– Карл Габлиц был первым, кто описал природу Крыма, его биологические, ботанические и геологические богатства, — рассказывает Александра Осипова. — Его сводки о растениях, полезных ископаемых и других ресурсах полуострова были изданы на трех языках. За проделанную работу в 1786 году Карла Габлица вознаградил Потемкин-Таврический, который пожаловал ему виноградный сад и дачу в том самом Чоргуне, которую вскоре местные жители стали называть Карловкой.
Еще через год, в мае 1787-го, Карла Габлица вознаградила сама императрица, Екатерина II, которая пожаловала ему орден Святого Владимира IV степени и бриллиантовый перстень. Год спустя, в феврале 1788-го, его произвели в коллежские советники и назначили вице-губернатором Таврической области.
Из Крыма Габлиц был отозван Павлом I. Скончался он Петербурге 9 октября 1821 года на 70-м году жизни. Его же дача, усадьба, дом или дворец, хотя и сильно обветшали, но еще продолжали существовать после его кончины, в 1854–1855 годах. Когда же усадьба была разобрана, никому не известно. Зато как фортификационное сооружение она принимала активное участие в прошедших войнах 1854 и 1942 годов.
Еще одна заброшенное строение, усадьба Кокораки, было возведено между 1856 и 1865 годами. До наших дней сохранился фасад здания, хозяйственные постройки, а также руины церкви Спаса Преображения.
– Эта усадьба еще дореволюционной постройки, — рассказывает Александра Осипова. — Когда-то это был красивый дом с ухоженным садом. Неподалеку располагался пруд, а на холме — небольшая церквушка. В этом поместье жила греческая семья по фамилии Кокораки. Отец семейства, Христофор Кокораки, приехал в Крым из Спарты в 1775 году. Сегодня от имения остались одни развалины.
Стены первого этажа усадьбы возведены из инкерманского камня, второго — из кирпича, на котором можно обнаружить клеймо «Ф.Ш.» — инициалы Федора Шталя, чей кирпичный завод действовал в конце XIX века в поселке Любимовка.
– В усадьбе была хорошо продумана система отопления, — рассказывает Александра Осипова. — Горячий воздух подавался от печи, расположенной в подвале, и шел по специально отведенным каналам, а температура регулировалась задвижками.
Сегодня тут нет ни крыши, ни потолка, зато хорошо сохранились внутренние стены, система отопления и воздуховодов. Максимально уцелел ледник — аналог современного холодильника. Вход в него расположен рядом с усадьбой. В подвал с округлым отверстием в крыше ведут каменные ступеньки. Когда-то сюда укладывался лед и хранились продукты.
Поблизости от усадьбы сохранились развалины церкви Спаса Преображения, которая, вероятно, была построена сразу после Крымской войны. Сегодня уцелела только одна стена церкви, на которой заметны каменные резные розетки и старые добротные кованые петли.
Недалеко от имения, на склоне холма, расположено кладбище. Поблизости от усадьбы есть закрытый бассейн с родниковой водой. Сам источник расположен выше прямо под скалой, а к бассейну проведен современный водовод из пластиковых труб и пожарных рукавов.
Помимо заброшенных усадеб, под Севастополем есть одна уцелевшая. Она расположена в Бельбекской долине, в селе Богатое ущелье. Это крымско-татарская этнографическая усадьба 1827 года постройки, восстановленная и отреставрированная ее владельцем-архитектором. Сейчас это дом-музей, где проводят экскурсии и рассказывают об особенностях жизни крымско-татарского народа на полуострове.
– У нас свет бывает по два часа в день, — говорит корреспонденту «Русской планеты» жительница соседнего дома Зарема. — Вот хозяева и переехали в Симферополь. Мы тоже живем в старом и уникальном доме, ему более 100 лет. Когда-то в этом селе было около 400 дворов. Старики рассказывали, как они в детстве в местной реке голыми руками ловили форель. Тут была мельница, две мечети, своя сыроварня, школа.
Фото: Анна Чудакова / «Русская планета»
Зарема рассказала, что дом по соседству, где сейчас располагается музей, выкупил архитектор и восстановил его.
– История Богатого ущелья начинается в средние века, когда деревня входила в состав княжества Феодоро и являлась вотчиной владельца замка, располагавшегося в XIII–XV веках на горе Сандык-Кая, — говорит Александра Осипова. — До 1942 года это село носило название Коклуз.
Сегодня имя Коклуз носит крымско-татарская усадьба, восстановленная архитектором и владельцем дома Ренартом Саранаевым.
– Почему вы решили восстановить усадьбу? — интересуюсь у архитектора.
– Моя бабушка родилась в этой деревне, — говорит он. — Вместе с дедушкой они были героями войны, руководили подпольной группой «Дядя Володя». Три года назад в Симферополе по адресу, где размещалась их подпольная организация, была установлена именная табличка в их честь.
Архитектор рассказал, что его дед был убежденным коммунистом и преподавал историю в школе, а бабушка преподавала немецкий язык.
– В 1943 году их организацию накрыли немцы, — говорит Ренарт Саранаев. — Их пытали и жестоко казнили. Преследования постигли всю нашу семью. Единственный, кому удалось спастись, был мой отец. Его укрывали в Богатом ущелье, а потом по горным тропам вывели в Ялту к родственникам. На тот момент ему было всего 11 лет. В 1944 году огульными обвинениями отца отправили в Узбекистан. Просто запихнули одного в вагон — и все. В те времена на сборы давали 15 минут. 200 тысяч крымских татар умерло, так и не добравшись до пункта назначения.
В ссылке отец Ренарта Саранаева продавал дрова и воду. Он отморозил себе руки и не мог вернуться в Крым вплоть до 2000-х годов.
– Только в начале 2000-х мы снова вернулись в Крым. Отец начал строить дом в Симферополе, а потом мы поехали в село, где он провел свое детство. Он помнил все: кто, как и где жил. У нас купчая на дом 1937 года есть на руках, но никто, конечно, нам дом не вернет. В нем живут уже другие люди. Когда мы уже собрались уезжать из деревни, то увидели объявление о продаже этого дома. Он принадлежал пожилому татарину, уроженцу этого села. Когда они увиделись с отцом, то вспомнили, как дрались до войны в детстве. Мы купили у него это здание, и уже потом возникла идея восстановить его и показать культуру нашего народа.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости